Про письма счастья в Министерство просвещения и Общественную палату РФ, педагогический бестселлер, который надо бы написать и людей, которым никогда не откажут в «Перелётных детях» - с куратором проекта Анной Орловой поговорила журналист Настя Тихомирова.

АННА: Вот уже пятый год пошёл, как я в проекте. И у нас всё время возникают какие-то изменения, какой-то рост, количественный и качественный, новые люди, новые учителя…

НАСТЯ: Мы сегодня говорим, как раз об итогах учебного года, хотя, насколько я понимаю, учебный год в «Перелётных детях» - понятие относительное?

АННА: Очень относительное, потому что летом занимаются и старшие группы онлайн – я имею ввиду взрослых, и какие-то детские группы - мы оставили их для ребят, которые очень желают учиться. Никого мы насильно на каникулы не выгоняем!)) Мы просто формируем для них какие-то более - менее адаптированные группы, которые повысят их уровень русского языка летом. 

НАСТЯ: Сколько вообще человек объединяет проект «Перелётные дети»? 

АННА: В общей сложности, мы считаем, что это 700 человек или около того. Конечно, варьируется эта цифра, потому что кто-то ушёл, кто-то закончил курс, кто-то переехал, кто-то закончил учебный год… Ну мы считаем около 700 человек. Чуть больше 400 человек – наша онлайн – школа. Это дети и взрослые, которые учатся у педагогов дистанционно. И порядка 300 человек – офлайн. Занятия проходят в двух библиотеках – в Нахабино и в Текстильщиках, субботняя школа в лицее «Ковчег 21 век», 4 школы в городе Красногорск, где идут дополнительные занятия РКИ, школа в селе Ельдигино Пушкинского района. Вот таким образом…


НАСТЯ: И на низком старте Подольск и Одинцово?

АННА: Да! Но это особая история! Мы написали три письма счастья – в Общественную палату РФ, в Министерство просвещения РФ и в Министерство образования Московской области. Это были письма с номером, зарегистрированные официальные письма о том, что мы готовы поделиться своим опытом со всеми, кому это нужно. Мы денег не просили, учебники не просили, мы просто хотим быть нужными… Министерство просвещения и Общественная палата ещё должны нам ответить, а Министерство образования Московской области ответило нам практически сразу и поставило нас в известность, что они донесли информацию, о том, что есть такой проект «Перелётные дети» во все школы области. Молодцы! Хотя бы так! И уже есть отклик! Нам позвонили из районного отдела образования города Одинцово, был разговор о совместном сотрудничестве. Пока мы договариваемся о каких-то онлайн-конференциях по этому поводу. По всей видимости, мы будем консультировать, мы будем рассказывать о том, как это у нас работает. И в Подольске тоже прошла информация, детям мигрантов в школах раздали мой телефон, они звонят, и мы их определяем на занятия в онлайн - группы. 

НАСТЯ: А нет ли идеи начать издавать учебники и пособия РКИ? Создать методический бестселлер для других педагогов?

АННА: У нас часто просят разные педагоги и школы: «Дайте нам программы! Дайте нам инструмент! Дайте нам учебники! Дайте методики!» Удивительно! Особенность проекта в том, что он очень практический! Он очень гибкий! Тут либо учишь, либо не учишь! Многое зависит от желания! У нас в «Перелётных детях» это просто бралось и делалось. Мы не ждали программ, мы не ждали учебников – ты учитель, учи! Это же ребёнок! Это тот момент, когда все средства хороши! В нашем проекте работают разные учителя, многие из них очень творческие! И они постоянно придумывают что-то новое, чтобы учить тому же, но по-другому. И, конечно, у нас это всё приветствуется, это всё прекрасно! Но, может быть, мы что-то, конечно, напишем однажды…

НАСТЯ: А как глобально изменилось качество образования в «Перелётных детях»? Это же первый постпандемический учебный год, когда изменился вообще подход к образовательному процессу? 

АННА: Во-первых, открылась школа онлайн. До этого мы даже не думали о ней! Если бы нам сказали, когда мы работали только на офлайн: «Организуйте дистанционную школу!», мы бы сказали: «Это невозможно! Невозможно учить русскому иностранцев онлайн. Русскому языку! Вы что? Это же так трудно! Это же английскому только дистанционно можно учить! Русский – сложный очень язык! Тем более, учить детей онлайн! У нас прошлой весной, когда начался карантин, были только детские группы. Некоторые родители постольку - поскольку с детьми приходили и учились тоже. Про взрослых мы даже не думали особенно. Мы их приглашали в школу рабочей молодёжи, но это всё тоже было офлайн. 
Пандемия привела нас всех к общему знаменателю, что мы все по - любому будем работать дистанционно. И наши дети, которые раньше учились в субботней школе и в школах Красногорска первыми сказали: «Да, мы научились учиться в Зуме, мы можем это!»


НАСТЯ: Это же качественный рывок!

АННА: Да! Мы сначала детей пригласили в онлайн – группы, а потом поняли, что можно всех так учить, хоть с нуля! Если хороший, квалифицированный педагог, он владеет и онлайн-методиками. Мы пригласили очень хороших специалистов. Если до этого у нас были учителя, которых мы дополнительно обучали на курсах у специалистов преподавания РКИ из РГПУ, из МГУ, то тут к нам пришли работать те люди, которые сами проводят эти курсы: профессор Тамбовского университета стала преподавать у нас онлайн, вся кафедра русского, как иностранного из Астраханского университета – они подтянули друг друга, и мы очень счастливы, потому что это доценты, кандидаты наук, которые знают толк в своём деле. Они стали обучать сначала наших детей, потом взрослых. Потом подключилась Организация Объединенных Наций, которая прослышала про вот эти курсы и привела к нам первую группу афганцев и сирийцев, которые живут в России, и не знают, где учить русский язык.

НАСТЯ: А теперь во взрослых группах 300 человек!

АННА: Да! Теперь их 300 человек только женщин! И они приводят своих подружек, подружки приводят своих подружек. Мы сделали первый выпуск, дали первые 32 сертификата об окончании годичных курсов изучения русского языка… Эти люди теперь могут рассказать о себе, могут сдать экзамен на гражданство, они могут поговорить где угодно! Если раньше такому человеку нужно было даже в магазин идти с переводчиком или со знакомым русским человеком, то теперь они сами с усами! Они ещё и по-русски расскажут всем своим подружкам, куда надо идти, чтобы учиться русскому языку.

НАСТЯ: Но есть среди онлайн-группа одна группа «особеннее» других. Это ребята, которые вышли на сдачу Основного Государственного Экзамена? 

АННА: Конечно! Это впервые! Сейчас наши первые дети вышли на ОГЭ, они уже сдали русский и математику, будем ждать их аттестатов, этих свидетельств об окончании девяти классов. Это прекрасно! Кто-то из них способен учиться и дальше, в 10-11 классах, кто-то получит на руки «корочки» и пойдёт в колледж – это тоже большой рывок, потому что для ребят открываются совсем другие просторы. Каждый день, каждый божий день, кроме субботы и воскресенья, учитель русского языка преподавала им свой предмет, с сентября по май. И математика три раза в неделю. 

НАСТЯ: Девять лет они фактически навёрстывали?!

АННА: Мне кажется, те, кто не пошёл на эти курсы, очень сильно потеряли. Это, конечно, были замечательные курсы! Их посещали 11 человек! Ну и результат был!

НАСТЯ: Но ведь курсы подготовки к ОГЭ будут продолжаться в новом учебном году?

АННА: Не знаю, неизвестно. Деньги потрачены немалые, сил использовано очень много, а мы всё-таки вывели не 10, не 15 человек на ОГЭ, а четверых или пятерых, по-моему. Но большинство из них - это дети, которые учились в школе. А группу-то открывали под тех, кто не учится в школе! Группу-то открывали под афганских детей, которые сидят дома… Изначально, вообще под двух девочек 19 и 20 лет. Мы же их сами устраивали в школу, водили их знакомиться с учителями, выдавали разные справки, мы очень хотели, чтобы они аттестовались, но, к сожалению, много ещё трудностей… Они не зарегистрировались на ОГЭ, они очень долгое время боялись подойти к МФЦ, у меня такое чувство, что они боялись вообще «светиться» в базах. У них не подтверждён статус беженцев. Им было сказано, что они имеют право учиться. Никакой полицейский не может прийти к ним на экзамен и сказать: «А теперь депортация!» Они могли закончить 9 классов, сдать ОГЭ и дальше уже действовать с документами в руках. То ли им кто-то из взрослых подсказал, что этого лучше не делать? Я так и не поняла до конца, почему они не дошли до финала.

НАСТЯ: А вообще есть какая-то предполагаемая вместительность «Перелётных детей»? Речь, кажется, шла о цифре в 1000 человек? 

АННА: Ну, речь шла о 1000 человек – это в будущем. Мы никому не отказываем! Мы специализируемся на людях, которым нужна помощь которые не знают русского языка!


НАСТЯ: Мы сегодня видели родителей учеников субботней школы, которые, вдохновившись успехами своих детей, тоже захотели учить русский язык у нас! 

АННА: В прошлом году были такие истории, когда люди не могли устроить детей в школы, даже с документами, потому что сами не знали русского языка. Приходит мама, не знающая русского языка, и с ней очень легко поговорить с отрицательным для неё результатом. Ей проще сказать: «Нет», чем ввязываться с ней в дискуссию. Она же не может ответить! Вообще, конечно, это ужасно! Государству нужны трудовые мигранты. Не просто так они здесь! Они не нелегалы! Они трудовые мигранты. Если государству нужны трудовые мигранты, значит, государство даёт какие-то права мигрантам. Потому что государству они нужны! А получается так, что трудовые мигранты уезжают на родину, потому что здесь не получилось, и их места никто не занимает. Они работают на наше народное хозяйство! Они платят налоги! Значит нам не плохо от того, что они здесь работают? Сейчас те мигранты, чьи дети у нас учатся – это же люди, которые не первый год здесь работают. Они не сразу с семьями приезжают. Сначала на разведку приезжает глава семейства, он понимает, что он здесь зарабатывает больше денег, он понимает, что здесь можно устроиться на работу, что дети говорят на русском языке, потому что, например, в Самарканде прекрасные русские школы, там дети учатся лучше наших русскому языку, они знают такие стихи, каких я не знаю… Почему у них какие-то преграды в образовании здесь? Не должно быть у ребёнка никаких преград. Разговор с ребёнком должен быть простой: «Здравствуйте! Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Ты садишься в такой-то класс». А у нас разговор такой: «Сколько лет? Какой класс? Давайте регистрацию! Давайте медицинскую карту! Давайте! Давайте! Давайте!»  Но если у ребёнка нет никаких документов, это не значит, что ребёнка надо выгнать из школы или не брать его совсем. Цель образования – воспитать человека, который будет работать на страну. Опять же, дело укрепления мира! Говорят: «Вот, мы их учим, а они потом уезжают!» Да пусть они уедут с восторгом из России, пусть помнят, что к ним здесь относились по-людски, им здесь помогали. Чего мы боимся? Терроризма? Хорошо работающий человек не является потенциальным террористом. Это довольный жизнью, нормальный человек, который ориентирован на семью и на работу. Наша задача сделать так, чтобы человек был благополучным. А благополучным он будет, если у него будет образование и кусок хлеба.

НАСТЯ: Как вообще настрой на будущий учебный год? Есть же мнение, что мигрантов в стране станет опять больше, если начнут потихонечку пандемические ограничения снимать и возобновятся полёты? Какие уже есть планы и мечты?

АННА: Ну, планы и мечты… Вы знаете, мы про планы и мечты вообще никогда не говорим. Мы говорим в мае о том, что на следующий год работаем. Как мы будем работать, мы никогда не знаем. Мы собираемся в августе, понимаем ситуацию, и уже от неё отталкиваемся. Так, что я привыкла планы не строить, а работать, как работается. Летом мы работаем в онлайн – школе. У меня собственного абсолютного отпуска нет. Наши учителя говорили с онлайн - группами, и большинство учеников ни на какие каникулы, конечно, не уходят. То есть, мы отталкиваемся от сегодняшнего дня. Как складывается. У нас нет такого, что мы уходим на каникулы… Какие-то группы только начали учиться. Если их отпустить на каникулы, они забудут, как по-русски «мама», «папа». А мечты? Моя главная мечта, чтобы мы стали не нужны. Чтобы тем, чем мы занимаемся, занималось государство, потому что это единственный цивилизованный выход, если стране нужны трудовые мигранты.

Какие родители готовы потратить выходной ради... школьных будней своих детей? Почему «нигде не берут, а сюда взяли»? И как язык танца помогает учить русский язык? Настя Тихомирова побывала на выпускном в субботней школе, который, по идее, должен был стать пропуском в новую жизнь для детей мигрантов... Должен, но не факт.
 
«Сарафанное радио – это когда все надели сарафаны и стараются перекричать друг друга», - мы пытаемся шутить вместе с Аминой и Мариам, чтобы легче запомнить сложное слово «сарафан». До гала-концерта в честь окончания учебного года ещё час, вокруг суета и шум, но девочки уже надели русские костюмы и репетируют на ходу связки танца… Им очень нравятся и рубашки с пышными рукавами, и косички на головах, и сарафаны, чьё название они то и дело забывают… 


- Сегодня мы покажем русский танец, - Мариам пытается перекричать гул репетиции, -  Мы очень долго к нему готовились, каждую субботу тренировались! Я думаю, всем будет интересно посмотреть наше выступление. Сложностей в танце нет, он быстрый, веселый и прикольный. Даже в чем-то похож на национальный таджикский танец. 

- А по мне, этот танец спокойный! – спорит Амина. -  Я даже не волнуюсь перед выступлением! 

- Мы всем классом участвуем почти! – гордо продолжает Мариам. - Мы выбрали русский танец, потому что мы из России! Живём здесь! 

Патриотизм у Мариам настолько неподдельный и искренний, что… я даже не нахожу слов в ответ! Ей и вправду всё нравится здесь: и Россия, в которую они переехали всей семьей из Таджикистана; и друзья, которые говорят каждый на своём языке, а вместе – на общем русском; и субботняя школа, которая нашлась благодаря всё тому же «сарафанному радио»… В обычную, общеобразовательную учеников без гражданства и без регистрации не берут. А сюда, в субботнюю школу частного лицея «Ковчег XXI» – взяли! 

Пока в зале кипит последняя репетиция, в кабинете рядом кипят сложные разговоры. Родители-мигранты до сих не знают, как и где учить дальше своих детей…

- Сначала мы пытались в обычную школу попасть – не получилось, - рассказывает отец двоих детей – Саид. – Нам везде отказывали, потому что нет регистрации. Были такие места - зайдешь, а директор школы даже не хочет с тобой разговаривать! Мы даже не думали, что настолько сложно будет попасть в школу… Думали, как у нас – пришел в школу и учись, места есть - нет, хоть 45 человек – все равно посадят в класс! 


- Мунтазир вообще два года в школу не ходил, как приехали в Россию – говорит отец мальчика,  - там, в Таджикистане он был отличником! Сплошные пятерки по английскому, по математике! Его даже перевели через класс, потому что слишком хорошо учился! Вундеркинд! А здесь сидит дома: не берут никуда в школу – то этого документа нет, то другого документа нет. Не знаю, почему ребенка так мучают? У нас так не принято! Он же ребенок! Ему учиться надо!

- Мы сняли квартиру у метро Рязанский проспект, а регистрация у нас в другом районе, - продолжает папа первоклассницы Нозии. – Просились в четыре школы рядом с домом. Не приняли – у нас мест нету, проситесь в школу по месту регистрации. Хорошо, что есть субботняя школа. Если бы не было субботней школы, наши дети остались бы на улице. Что было бы с ними завтра? Завтра уже поздно будет! Спасибо огромное, что взяли нас!

Кузьминки, Нахабино, Щелковская… Учеников в субботнюю школу под Красногорском родители привозят буквально со всей Москвы! Дорога только в один конец у многих занимает 2-3 часа. Формально, это нарушение всех норм СанПиНа (стандартное расстояние от дома до школы для городского ученика должно быть не больше 500 метров, для сельского – не больше 4 километров), фактически – для многих учеников субботней школы это вообще единственный шанс учиться! 

 - Субботняя школа для детей мигрантов - это наш новый опыт, - рассказывает Анна Орлова, куратор и преподаватель проекта «Перелётные дети».  -   Вообще, в лицее "Ковчег XXI" субботняя школа существует давно, дети в ней учатся экстернатом. Это обычные дети, которые, как правило, серьезно занимаются музыкой или спортом и не успевают ходить в общеобразовательную школу. Они приезжают к нам по субботам. С 10 утра до половины четвертого у них занятия – это и привычные уроки по школьным предметам, и творчество, конечно. Ученики субботней школы получают задания на неделю вперёд, потом сдают домашнюю работу педагогам, пишут контрольные... Всё как у всех! И вот, в этом учебном году, в субботнюю школу мы устроили семерых памирских детей, которых не взяли в обычные школы по разным причинам: из-за отсутствия регистрации, из-за плохо говорящих родителей, из-за того, что "мест нет", из-за того, что они просто юридически не дотянули этот вопрос… Трое первоклассников, второклассница, третьеклассница и мальчишки, 5-6 класс. Они отучились у нас, закончили каждый свой класс. Очень старались. Мы им оформили личные дела. И теперь, с полным пакетом документов они сейчас снова будут пытаться оформляться в школы. Конечно, ещё вопрос - возьмут их или нет? Им сейчас в этом вопросе активно помогает Памирское землячество и, может быть, помогут юристы "Гражданского содействия" – мы сейчас договариваемся с ними. В принципе, ведь ребенка должны брать в школу! Даже без регистрации!

Объединить детей трудовых мигрантов и учеников из подмосковных семей с достатком выше среднего, перемешать, подружить и устроить общий концерт в конце учебного года, где все вместе танцуют русский танец – это абсолютная педагогическая победа преподавателей лицея «Ковчег XXI». Но есть и ещё кое-что, что удивляет даже самих педагогов – ученики субботней школы не хотят уходить на летние каникулы! 

- Школа необычная, нам очень нравится! - признаётся Робия. - Тут весело, никогда не бывает скучно на уроках. Отсюда даже не хочется на каникулы!


- Вообще, учителя здесь все очень весёлые, - уверен Ислам. - Мы здесь учим русский язык, английский, танцуем, поём, лепим, рисуем, играем и… обеды здесь вкусные! Обычно в школе всем хочется быстрее на каникулы, а в субботней школе – нет!

- Лучше, чем обычная школа! Не жалко потратить субботу на занятия здесь! И не только субботу, а всё лето! – говорит Файдулло. 
- Я не против ещё поучиться, вместо каникул, - улыбается Руфия.

В зрительном зале – нет свободных мест! Кажется, здесь даже гордость за детей – общая! И восторгов с овациями хватает на всех выступающих! Программа концерта – самая, что ни на есть интернациональная: китайский танец, ковбойский и, конечно, русский – в сарафанах и косоворотках. Присядки, хлопушки, дроби, дорожки, ковырялочки и ещё множество сложных традиционных элементов удаются детям мигрантов так, словно бы они всю жизнь танцевали под «Калинку», а засыпали под "Волчка"...

- Мы с ними целый учебный год репетировали! - раскрывает секрет учитель хореографии Ильдус Хамидуллин. - Я подобрал русский танец, потому что нашим «перелетным» ребятам нужно больше знать о России и русской культуре. И они очень охотно отозвались, старались, выучили все элементы. Элементы – сложные, зато теперь мои ученики везде станцуют, если их пригласят, под любую русскую музыку! Молодцы! Я своими ребятами горжусь! В новом учебном году мы планируем ставить народный танец одной из тех стран, откуда приехали наши ученики. Пока ещё думаем, какой выбрать: украинский, лезгинку, узбекский или таджикский… Уверен, что найдём костюмы! У нас впереди очень много планов, главное – старание и желание! 

У родителей - мигрантов пока строить планы даже на ближайшее будущее не получается. Большинство из них до сих пор не знают, в какую школу привести или… привезти своих детей 1 сентября 2021 года. К сожалению, продолжать занятия в субботней школе «Ковчега» можно только до 6 класса. Да и возить детей из Москвы в подмосковный Красногорск сложно и дорого.  

Анна Орлова, как может, пытается найти слова поддержки для родителей, советует не сдаваться и обращаться к уполномоченному по правам ребёнка: 

- Требуйте у директора или в департаменте образования письменный отказ, если вас не берут в школу! Если взять письменный отказ и дойти до уполномоченного по правам ребёнка, то уполномоченный, скорее всего, посодействует, чтобы ребёнка взяли в школу рядом с домом и без регистрации! Это же право на образование! Оно общее для всех детей, находящихся на территории Российской Федерации! В принципе, мы можем все школьные документы отдать вам сейчас, а если что-то не получится, вы сможете на таких же условиях вернуться к нам в следующем году!

Пока дети отмечают конец учебного года мороженым и конфетами, родителей снова одолевают несладкие мысли. Кажется, они все здорово устали от обстоятельств и борьбы:

Москва – это место возможностей, место порядка – мы всегда так думали, - говорит папа Нозии. – Мы поэтому привезли сюда своих детей.  Мы хотели бы здесь нормально жить, как другие! Получить гражданство, начать новую жизнь, дать детям образование. Мы хотим, чтобы наши дети увидели, как можно дальше жить. 

Почему детям мигрантов так трудно сдать ОГЭ? И как правозащитники могут помочь получить аттестат тем, кого не взяли в российскую школу?

Сразу несколько НКО, помогающих мигрантам, собрались в онлайн пространстве, чтобы придумать план подготовки к ОГЭ для детей, оказавшихся за бортом общеобразовательных школ. По оценкам Центра миграционных исследований, в 2020 году таких ребят было около 15 процентов от общего числа въехавших в Россию. Мы собрали самые важные цитаты этой встречи: 


Константин Троицкий, аналитик комитета «Гражданское содействие»: 
- Есть подростки, которых особенно сложно устраивать в школы. Это происходит не только из-за отсутствия документов, но также из-за того, что не все из них хорошо адаптируются в этом возрасте к российским школьным реалиям. У нас ведь часто нет никакого особого внимания к детям с миграционным опытом. Чтобы избежать стресса и не оставить детей без образования, встал этот вопрос. У нас был совместный опыт с «Перелётными детьми» таких курсов, но они не очень удачные получились.

Анна Орлова, куратор и преподаватель проекта «Перелётные дети»: 
- Курсы подготовки к ОГЭ мы открыли ради детей, которых как раз нашли коллеги из «Гражданского содействия». Эти ребята много лет сидели дома, не учились в российских школах, и мы, конечно, приняли их в группу. Занятия проходили в серьезном ритме – 5 раз в неделю русский язык и математика 3 раза в неделю. Деньги были вложены, преподаватели с ними работали самые лучшие – профессор Тамбовского университета Матвеева и опытнейший учитель Воропаева. Всего в группе подготовки к ОГЭ числились 11 ребят. Уроки они посещали по-разному, несколько раз было, что не приходили вообще. Но, тем не менее, ОГЭ они могли сдать. Однако, на экзамены из тех, кто не учился в школе, вышел только один Ромал Маликзада. И еще - несколько девятиклассников, которые и так бы экзамен сдавали в школах – у нас они просто подняли свой уровень знаний. Почему так случилось? Мы до сих пор не очень понимаем…   Возможно, кто-то из ребят не смог прорваться сквозь сложности с регистрацией на экзамен, кому-то не хватило документов, кто-то не успел прикрепиться к школе, а кто-то - просто испугался «выйти из тени». Но нам, действительно, очень жаль, упущенных возможностей. 

Ольга Павлова, координатор центра «Такие же дети»: 
- Конечно, у многих ребят с опытом миграции с мотивацией есть проблемы, и проблемы с психологическим состоянием вообще. Им тяжело заниматься. Это связано с жизненными обстоятельствами, и это понятно… Эта та причина, по которой я многих детей, которые приходят к нам, не отправляю в группы, потому, что, мне кажется, они просто не будут там заниматься. Мы работаем с ними индивидуально. 

Анна Орлова, куратор и преподаватель проекта «Перелётные дети»: 
- Понятно, что ребенок, который планирует сдавать ОГЭ, должен учится в общеобразовательной школе. Просто группы подготовки к ОГЭ сами по себе, наверное, не так эффективны… И наш опыт это показывает. 

Быть или не быть курсам подготовки к ОГЭ в новом учебном году? Координатор комитета «Гражданское содействие» Дарья Манина предлагает дать шанс идее и… уже летом открыть группы предподготовки к экзаменам: «Это нужно, чтобы мы могли как-то помочь ребятам уже сейчас и подумали, как мы можем помогать им потом – в течение года».
Участвовать в общем деле хотят интеграционный центр «Такие же дети» и благотворительный фонд «Рядом дом» - они готовы помочь с поиском учеников, преподавателей и даже помещений для занятий. Но пока это всё – на энтузиазме и без денег. Впрочем, правозащитники договорились и в этом вопросе поддержать друг друга, и… найти совместные гранты. А пока – учиться, учиться и учиться русскому языку без сложностей и денег можно на онлайн занятиях в «Перелётных детях».

Анна Орлова, куратор и преподаватель проекта «Перелётные дети»: 
- Если у кого-то есть дети, мигранты, беженцы ещё не пристроенные, которые готовы летом заниматься, то пусть пишут в «Перелётные дети», - зовет Анна Орлова. - У нас есть группы, детские и подростковые, которые мы думаем, закрывать или не закрывать на лето.  Мы ждём, что кто-то придёт и кому-то это будет нужно даже летом. Мы готовы заниматься грамматикой, произношением, всем, что касается языка! С нулевым уровнем, с лучшим уровнем – мы всех возьмем! 
 
#ПерелётныеДети #НКО #мигранты #детимигранты #Ковчег21век #РустамКурбатов #правонаобразование #законобобразовании #КовчегXXI #Школа #Школыподмосковья  #Доступкобразованию #гражданскоесодействие #русскийязык #Красногорск

Мы ждали лета, чтобы устроить праздник для самых маленьких детей мигрантов, живущих в микрорайоне Павшинская пойма. А праздник - это...игрушки! Особенно, когда игрушек так много! Это богатство нам вручили родители учеников лицея "Ковчег 21 век", просто так - чтобы мы подарили новенькие игрушки тем, кому они особенно пригодятся! Ну чем не игрушечный повод? 

Скачать файл: obrazovatelnyj-nestandart.mp3 [12,19 Mb] (cкачиваний: 4)

14 минут на чтение

текст и фото: Анастасия Тихомирова

Слышно, но не видно – это об уроках русского языка для афганских женщин. Даже онлайн они не показывают своих лиц. А преподаватели различают студенток только по голосам и акценту. 

По разным оценкам, число афганцев в Москве превышает 40 тысяч человек, при этом только у половины из них есть гражданство России. Вдобавок, афганская диаспора – одна из самых закрытых, многие семьи живут годами в стране, не зная русского языка и не покидая окраин столицы. 

Год назад благотворительный проект «Перелётные дети» открыл первые группы русского языка для афганских мигрантов. Сегодня на бесплатных онлайн-уроках учатся уже более 300 женщин. 

- Я не могу обещать, что Вы сможете договориться с ними о встрече, - честно предупреждает меня педагог Елена Игумнова. – Они не показывают своих лиц и вообще – очень стеснительны, боятся своего русского языка, боятся насмешек.

Но мы решаем попробовать, и я…присоединяюсь к онлайн-уроку. У всех шестнадцати учениц выключены камеры. Что-то понять про них можно, если вслушиваться в звуки параллельной реальности – там хнычут маленькие дети, позвякивают чайные ложечки в стаканах, раздаются чьи-то шаги и даже шум улицы… Тема урока: «Винительный падеж». Елена Сергеевна задаёт вопрос: «Я люблю кого, что?» Женские голоса наперебой дают почти одинаковые ответы:

- Я люблю работу!

- Люблю работу!

- Люблю что? Работу!

Урок русского неожиданно превращается в девичник, где все признаются в самом сокровенном – выучить русский язык, выйти из вечного декрета и найти работу. Это ломает все стереотипы о мусульманских женщинах в моей голове. Набираюсь храбрости и говорю, что я журналист и очень хочу узнать их истории лично…

София Рахмани и Роиана Моххамед

- Когда я прилетела в Россию, сняла хиджаб прямо в аэропорту, - признается с улыбкой Роиана. – Но сейчас Рамадан, поэтому я ношу шарф.

Мы встречаемся с Роианой и её подругой Софией в залитом солнцем торговом центре. На нашем столике на фудкорте нет кофе и даже бутылочки с водой – мусульманские женщины держат строгий пост, и до вечера ничего не пьют и не едят. Но про шоппинг в Коране ничего не сказано, и у моих собеседниц впереди поход за покупками для детей. Обычный день обычной мирной жизни. Но Роиана то и дело взглядывает на небо за огромными окнами:

- С детства боюсь, когда летит самолёт, - говорит она. – В Афганистане мы прятались от бомбёжек…

- Да, в подвал прятались, - подсказывает София. – Мы всё время жили в состоянии войны. Сейчас в Кабуле тоже очень плохо.

София приехала в Москву 6 лет назад. С тех пор она видит родину только в по телевизору и в тревожных лентах новостей. Говорит, что переезжать в незнакомую страну без языка и гражданства было страшно, но оставаться – ещё страшнее:

- Я люблю Афганистан, это моя родная страна, но жить там не могу. Ребенок здесь идет в школу – я спокойна. Такого в Афганистане нет. Там постоянно думаешь: «Придёт – не придёт?». Здесь я спокойна, потому что он придёт. 

Все 6 лет София живёт в России без гражданства, в статусе беженки. Она родила здесь двоих детей, научилась готовить борщ, блинчики и гречневую кашу:

- Гречку очень люблю. В Афганистане нет гречки. Первый раз кушала – мне не понравилось. А сейчас очень люблю!

Она уже привыкла, что «здесь в Москве дом, и здесь всё», и кажется, осталось выучить русский язык, и новая страна тоже раскроет Софии свои объятия. 

Подруги занимаются в онлайн школе «Перелетных детей» третий месяц подряд. До этого годами пытались учить русский самостоятельно, через электронные переводчики и уроки на YouTube, но читать и писать первые буквы начали только теперь. 

- Самое сложное в русском языке? – на этот вопрос София и Роиана отвечают наперебой, -  Род! Средний род, мужской род, женский – это очень трудно. Падежи – трудно. Самые сложные звуки Ы, И! Я никак не могу произнести их. Русский язык очень трудный. Английский выучился быстрее! 

Женщины жалуются – уроков очень мало, нужно хотя бы три раза в неделю! И у них есть важная причина на то – их подрастающие дети уже говорят и думают на русском языке. 

- У меня четверо детей, - рассказывает Роиана. – Старший сын в четвертый класс ходит, по русскому – четверки и пятерки получает. У меня дети все говорят по-русски. А я не знаю, что они говорят – мне надо понимать их! 

Младшая дочка Роианы слушает интервью, сидя в коляске. Кажется, она единственный член семьи, с кем её мама ещё может «поагукать» на фарси. Но у малышки тоже почти нет шансов не выучить русский язык в Москве.

За целый час мне так и не удается сделать ни одной фотографии – даже без хиджаба мусульманские жёны хранят верность правилам. И неожиданно – нарушают их!

- Можно мы сделаем с Вами сэлфи?

Мы фотографируемся, как лучшие подруги. А через несколько дней оказывается, что кадр с моей физиономией уже известен женской половине афганской общины в Москве. И это отличный повод, чтобы не бояться разговоров со мной…

Спужмай Давлат Мухамад Лудин

Спужмай раскладывает передо мной пухлые папки с грамотами и наградами сыновей за успехи в учёбе в русской школе. У старшего сына, например, пятьдесят третье место на региональной олимпиаде по русскому языку! И вообще – он круглый отличник. Знает четыре языка - дома у Спужмай говорят на смеси пушту, фарси, английского и русского. Все члены семьи долгие годы вполне себе договаривались друг с другом, но вот самый младший сын заговорить вовремя не смог и даже попал в коррекционный класс. Спужмай объясняет: 

- Ребенок «потерял дорогу». Он не знал, какой язык у него. Водили по врачам, оказалось, что он просто запутался в языках. И тогда мне сказали: «Если ваш сын живет в России – говорите с ним по-русски!»

Из воюющего Афганистана в Подмосковье муж привёз Спужмай 20 лет назад. Он уехал сюда ещё женихом, нашёл работу на рынке, сбрил бороду, заработал на свадьбу, но… устроить торжество на родине не смог. В Афганистан его больше не пустили:

- Талибан не пустил без бороды, - вспоминает Спужмай, - борода была нужна, чтобы его приняли за своего. Длинная борода. Если мужчина без бороды – он не мусульманин, так они считали. Поэтому, нам пришлось пожениться в Пакистане. 

«Пришлось» - пожалуй, главное слово в судьбе Спужмай. Когда талибы захватили Кабул, ей пришлось оставить медицинский институт, когда по России прокатилась волна терактов, ей пришлось снять хиджаб, когда она училась жить самой обычной жизнью в новой стране, ей пришлось слишком часто плакать: 

- Однажды, стою около киоска, хотела купить продукты, ребенок сюда-туда играет – я позвала его на своем языке… Мужчина рядом со мной начал ругаться: «Откуда Вы приехали к нам? Нам не нужны чужие люди!» Мне стало плохо, и я заплакала. Помню ещё, попала в роддом с третьим ребенком, лежала со схватками, мне было тяжело – доктор думала, что я не понимаю по-русски, и говорит: «Откуда она приехала? Из Афганистана? А зачем? Нам не нужно этого!». Я даже забыла про себя от обиды, думаю: «Если обычные люди так говорят – это ещё ничего. Но если доктора так относятся к нам – это тяжело совсем». Каждый афганец, наверное, мечтает вернуться домой и там нормально жить. Но ситуацию вы знаете, там очень тяжело. Война! 

А вот начать учить русский язык Спужмай не пришлось долгих 20 лет! В личном расписании у мамы большой семьи на это просто не оставалось времени. 

- Когда я приехала, у меня самая большая мечта была – выучить русский, поступить в институт, работать! Но у меня родился старший сын, потом второй, потом третий… И я решила мечтать о другом: чтобы дети выросли, чтобы нормально учились. Ни одна афганская женщина здесь не работает. Знаю многих - сидят дома, с детьми, у нас у всех по четверо-пятеро детей. Языка почти никто не знает. 

Ещё четыре месяца назад Спужмай ходила в магазин с электронным переводчиком в кармане, сегодня уже показывает мне тетрадки, исписанные каллиграфическим почерком первоклассницы. Кажется, она самая старательная ученица в своей онлайн-группе: 

- Слава богу, что я наконец-то начала учиться! С алфавита! - Спужмай не скрывает гордости собой. -  Занимаюсь 3-4 часа в неделю. Сижу, поставлю чай рядом и читаю или пишу что-нибудь. Муж увидит меня и хвалит: «Молодец! Иди до конца! Учись! Я совсем не против!» Раньше, когда я с кем-то пыталась разговаривать, мне было стыдно. А сейчас я уже чуть-чуть верю в себя.

А ещё Спужмай теперь читает сказки на русском языке. Каждый вечер – новую. Особенно ей нравятся истории про сильных женщин - «Маша и медведь» и «Красная шапочка». Наверное, потому, что и сама Спужмай очень сильная. За 20 лет жизни в России она научилась не мёрзнуть зимой и не разучилась мечтать. Вот только теперь хочет, чтобы её мечту - стать врачом - исполнил старший сын, у которого «есть к этому талант». 

- Зачем мне учить русский язык? – Спужмай улыбается, - чтобы помогать семье, и чтобы самой было интересно. А ещё мне теперь звонят другие афганские женщины и спрашивают: «У ребенка температура, как сказать врачу по-русски?» Часто телефон дают доктору, чтобы я объяснила, что болит у пациента на том конце провода. Присылают расшифровать рецепты, назначения, талоны записи – какой кабинет? Куда идти?  

За 20 лет жизни в России у Спужмай так и не появилось ни одной подружки. Но теперь она решительно хочет исправить и это тоже, и планирует перезнакомиться со своими однокашницами по «Перелётным детям»:

- Пока мы только разговариваем на онлайн уроках. Я даже по лицу не видела их. Но надо же выходить в реальность! 

Эльхами Хума

Длинные сообщения на английском и множество смайликов-сердечек. Сначала, мне казалось, что Эльхами Хума – просто милая афганская девушка, которая не хочет встречаться лично, чтобы не расстраивать папу или мужа. Мы долго переписывались, пытаясь понять что-то друг про друга, я задала ей кучу вполне обычных вопросов про уроки русского языка и разницу культур. И Эльхами пропала на несколько дней. Теперь я понимаю, она собиралась с духом, чтобы рассказать свою историю: 

- Я родилась в Афганистане. И у меня было прекрасное детство. Я жила со своей семьей, ходила к школу, у меня были друзья, и теперь это всё – хорошие воспоминания. 

Моя страна - красивое место. Но если говорить о людях и их культуре, то с этим всё плохо. Мужчина в Афганистане важнее женщины. Я знаю много грустных и страшных поступков, которые совершили мужчины. Например, мы потеряли девушку по имени Фархонда. Она была убита своим мужем. Вообще, большинство девушек здесь выходят замуж в раннем возрасте. И я тоже едва не оказалась замужем. Мой отчим хотел сделать меня женой одного старика. Упрашивал, шантажировал. Моя жизнь была в опасности, и я решила сбежать в Россию. 

Я приехала сюда два года назад и долго боялась, что отчим и его люди достанут меня даже здесь. Я сидела дома и не двигалась с места. Если бы меня нашли, меня ждала бы только смерть.

Москва… Москва – это моя свобода и моё одиночество. Здесь нет никого из моей семьи, я живу совсем одна. Я до сих пор не видела здесь ничего особенного. Я не могу привыкнуть к холодной погоде и к тому, что люди здесь напиваются. И ещё я боюсь лишний раз выйти из дома, потому что у меня нет документов. 

Я пыталась устроиться на работу, но без русского языка меня никуда не берут. Шесть месяцев назад я начала заниматься онлайн в «Перелётных детях». Пока мне очень сложно. Мой словарный запас настолько мал, что я не могу произнести большинство слов, вроде «встретиться». Но я очень благодарна моим учителям за помощь. Я прилежная ученица, и кроме онлайн-уроков занимаюсь ещё русским языком в приложениях, которые скачала себе сама. Мне нужно выучить русский язык, чтобы потом поступить куда-то, получить профессию и стать независимым человеком. С каждым днём я буду на шаг ближе к своим мечтам и целям. Я не хочу, чтобы мои будущие дети сталкивались с такими же проблемами, как я.

В моей жизни есть ещё одна боль. Моя мама. Она не рядом со мной. Я скучаю по ней, когда заболею, я скучаю по ней, когда стемнеет, я скучаю по ней, когда боюсь во сне и просыпаюсь… И больше всего на свете я мечтаю однажды снова увидеть свою маму.

Марьям и Сара Юсифи

Девочки такие девочки, даже если они всего три года назад приехали в Москву из Кабула и теперь сидят дома, потому что все школы вокруг отказываются принимать их в класс. По возрасту Марьям и Сара могли бы уже шить платья для выпуского бала, но сейчас они выбирают наряды для празднования окончания священного месяца Рамадан. Они показывают мне туники со сложной вышивкой, платья, усыпанные бисером, и мне остаётся только признаться, что у меня, к сожалению, нет ни сарафана до пят, ни кокошника… 

Национальные традиции – сила и слабость нового поколения афганских девушек. С одной стороны, в 17 лет их ровесницы на родине уже выходят замуж. С другой, даже в России они остаются правоверными мусульманками, строго соблюдающими пост – ни крошки в рот до захода солнца и никаких прогулок до вечера.

Что остается? Остается учить русский язык и рисовать. У Сары рисунками заполнены несколько папок… Главные источники вдохновения – это семья и всё, что видит по телевизору. 

- Когда я была маленькая, я всегда рисовала, - рассказывает девушка, заштриховывая мужские глаза на белом листе, - Меня никто этому не учил. Я сама придумываю и рисую. Карандашами, гуашью… У меня хорошо получаются портреты – это мама, это дядя из Афганистана, ещё один дядя…А вот Кабул я пока не рисую. 

В Кабуле у сестер остались родственники. И детство, наполненное страхом и войной. Школу, в которой мальчики и девочки вместе изучали химию, физику, математику и три иностранных языка, пришлось бросить. 

- Талибан не разрешал нам ходить в школу, - вспоминает Марьям. – Говорили: «Идёт война. Зачем вам учиться?» Мы были очень рады уехать в Россию, потому что здесь войны нет. 

Сейчас у Марьям, Сары и их младшего брата Омида – мирная жизнь. Несколько раз в неделю приходит учительница русского языка, и тогда они все втроем запоминают вслух падежи и смеются над трудным словосочетанием «стиральная машина». Втроем ходят гулять в Марьинский парк рядом с домом и обсуждают московский климат:

- В России погода холодная сильно. Особенно зима. В Афганистане такой не бывает. Нам пришлось купить очень много теплой одежды – большие теплые куртки, теплые сапоги…

Втроем учатся на онлайн-занятиях русским языком в «Перелетных детях». Вернее, учится старшая Марьям, а младшие сидят рядом и слушают. И ещё – втроем придумывают своё будущее… Сара хочет стать художником, Марьям – бизнесвумен, а Омид – инженером. Кажется, что до мечты каждому из них рукой подать - нужен только аттестат, но в московских школах афганские дети – буквально, лишние люди. Их не берут с формулировками «нет мест», «нет гражданства», «плохой русский язык».  У Сары, Марьям и Омида уже есть и гражданство, и неплохой русский, но в школе их всё - равно не ждут. 

Я перебираю шершавые от гуаши рисунки Сары и в сотый раз думаю, как помочь ребятам? В каком ещё ведомстве или кабинете не был их отец? Кому позвонить, чтобы напомнить содержание единого для всех в России федерального «Закона об образовании»? Как уйти из теплого дома, в котором три пары финиковых глаз с такой надеждой смотрят на меня…

- В Афганистане по утрам всегда солнце, - вдруг говорит Сара. - Даже если накануне выпал снег. Здесь так не бывает.

P.S.

Ольга Комарницкая, преподаватель проекта «Перелётные дети»

- Я чувствую, что я делаю по-настоящему большое дело, когда преподаю русский язык афганским женщинам, потому что я вижу результат своих учениц. Отдача очень сильно чувствуется и я, наверное, больше ради этой отдачи работаю, потому что нельзя просто приходить на онлайн - урок, сидеть, а потом отключаться… Эта благодарность в виде знаний моих учениц, в виде их ответов, показывает, что я, действительно, какое-то большое дело делаю.

Елена Игумнова, преподаватель проекта «Перелётные дети»

- Миссия - это прям какое-то слишком пафосное слово для определения моей деятельности. Я работаю, просто работаю, пытаюсь научить, адаптировать к новому языку и культуре, часто на занятиях мы, разбирая какую-то тему, встречаем новое слово, непонятное, страшное, например, были слова "опера" и "филармония", показала на картинке как выглядят, послушали несколько фрагментов, нашли перевод на родной язык, так и запомнили. Или был день памяти Пушкина, попросила их прочитать его стихи и прислать запись, они откликнулись с большим удовольствием, и это тоже помогает им освоить язык и культуру нашей страны. Хочется им помочь, они сидят дома, занимаются семьёй, у многих на руках дети во время занятий и грудные и постарше, а женщинам хочется общения, вот толику этого общения я и пытаюсь им дать на своих занятиях.

 

Об образовании и учениках

По основной специальности я учитель русского языка и литературы, но преподаю «Русский как иностранный» (РКИ) уже более десяти лет. Имею большой опыт работы в этом направлении, постоянно повышаю квалификацию, знакомлюсь с новыми формами и методами работы. 

В настоящее время я провожу с иностранными студентами онлайн-уроки по русскому языку. В сложившейся ситуации это стало наиболее оптимальной формой работы, так как студенты проживают в разных городах России. География моих учеников сейчас – Москва, Воронеж, Владикавказ, Екатеринбург, Тамбов…  Возраст от 6 до 50. Такие вот смешанные группы у нас. И знаете что? На качестве обучения такое смешение никак не сказывается!

Я начала заниматься с учениками онлайн с мая этого года, когда нашла в интернете объявление о данном проекте. Сначала меня очень заинтересовало само название – «Перелетные дети». А потом познакомилась с коллективом – и решила здесь остаться!

Как комплектуются группы

Сейчас у меня несколько групп, в каждой от 8 до 12 человек. Обычно наши занятия проходят вечером. Группы формируются с учетом специфики возраста, целей и задач. К примеру, со школьниками мы занимаемся грамматикой в рамках школьной программы. Для взрослых более актуален разговорный русский язык. 

Я учитываю регион проживания моих учеников. Например, для проживающих в Москве и во Владикавказе будут актуальны разные бытовые темы, в зависимости от специфики жизни в регионе. Даже тема «Транспорт» будет немного отличаться.  Отличаются темы занятий у домохозяек и работающих родителей. 

Конечно, у нас нет такой идеальной ситуации, когда группы  полностью укомплектованы с учетом индивидуальных интересов всех студентов. Тем более, формирование групп происходит постоянно. К примеру, в любой момент к нам может присоединиться ученик и я «подключаю» его к группе, которая наиболее близка ему по интересам и возрасту. 

Об эффективности онлайн-занятий по сравнению с очными

Поскольку с моими студентами мы сразу начали заниматься онлайн, я не могу сказать, как было бы в случае очных занятий. Всё это будут только предположения. Но я уверена в том, сейчас  всем необходимо адаптироваться к реальности, в том числе и мне как педагогу. 

Когда у человека есть желание научиться, то никаких преград не существует.  Следует отметить, что у моих учеников очень сильна мотивация. По крайней мере, им не нужно объяснять на каждом занятии, зачем мы изучаем русский язык. Все наши силы направлены на изучение самого языка, его структуры, а не на понимание того, а зачем мы здесь сегодня собрались. 

О детях и взрослых

Иногда говорят, что дети занимаются добровольно-принудительно, потому что еще не понимают, зачем им нужен русский язык. Могу сказать, что подростки (по крайней мере, в моих группах) приходят учиться осознанно, они хотят достойно подготовиться к ОГЭ. А это сильнейшая мотивация!

Более младшие школьники часто сидят «на уроке» вместе с родителями, и они знают язык даже лучше своих пап и мам! Поэтому на уроке они мои главные помощники и ассистенты! Дети не стесняются что-то сказать, даже если это не будет правильная фраза. Дети очень активные и подвижные – это даже онлайн видно!

Обо мне

Я родилась в Узбекистане, в Ташкенте. Во время Великой Отечественной войны моих бабушек эвакуировали в Ташкент, так семья там и осела. Несмотря на то, что уже три поколения прожили в Узбекистане, русский язык для меня родной. Вся семья у нас русские. 

Окончив лицей в Ташкенте и готовясь к поступлению в университет, я выиграла грант на обучение в России, а именно в бакалавриате в Туле. Там я проучилась пять лет в педагогическом ВУЗе по профилю «русский язык и литература». Затем Тула немного поднадоела, захотелось новых возможностей. Так я поступила в магистратуру Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина в Москве. Примерно в это время начала работать на летних языковых курсах и тогда же открыла для себя направление «Русский как иностранный» (РКИ). Занималась со взрослыми.

РКИ – это так интересно! К примеру, пока разбираешь со студентами тему «Еда», заодно узнаешь много нового про кухню других стран и рецепты. А ведь тем для обсуждения очень много! В общем, я люблю взрослым преподавать РКИ – такой взаимный обмен знаниями получается!

Больше года назад я переехала в Грузию, в Тбилиси. А на следующей неделе планирую уехать на какое-то время в Турцию: мне давно интересна эта страна. Вот сейчас подумала, что я настоящий «перелетный учитель» для моих «Перелетных детей»!

Вообще, онлайн предоставляет много возможностей – и не только для учеников, но и для учителей). 

О проекте «Перелетные дети»

Когда началась пандемия, я уже не могла преподавать своим студентам очно. Надо было искать работу. В facebook увидела объявление о том, что проект ищет преподавателя для занятий РКИ онлайн, и откликнулась. 

Сейчас веду онлайн-уроки для взрослых, приехавших в Москву.  В основном у меня афганцы, сирийцы, есть ученики из Таджикистана и Киргизии.   Сейчас веду три группы, в каждой по 7-8 человек. Занятия проходят онлайн три раза в неделю: в 11, 12 и 13.00. Моим ученикам такое расписание вполне удобно. К примеру, одна группа практически полностью состоит из женщин, приехавших с семьями из Сирии: они занимаются детьми и в нужное время подключаются к занятиям. 

Кстати, могу сказать, что у меня очень мотивированные ученики! Все, кто «приходит» на занятия русским языком, особенно взрослые, очень заинтересованы в изучении языка. Самое важное для них – улучшить навыки говорения, чтобы это помогало им в повседневном общении. 

Об успехах

Есть в моей группе одна ученица, мама троих детей. Раньше они жили в Афганистане. И знаете, какая у нее была мечта? – Поступить в РУДН! Самое интересное в этой истории, что, приехав в Москву, через какое-то время она действительно поступила! Конечно, на коммерческое отделение, но все равно нужно было знать язык на высоком уровне! Не буду хвастаться, что она выучила русский только благодаря моим занятиям, она сама много занималась – и вот результат! 

Но это, конечно, единичный случай. В основном успехи для моих учеников заключаются в том, что они начинают говорить на незнакомом языке. Они сами отмечают, что у них исчез языковой барьер, и это для них очень важно. 

Кстати, я их очень понимаю: у меня аналогичная ситуация с английским) До переезда в Тбилиси мне было очень сложно говорить на этом языке, также как мои ученики, я чувствовала языковой барьер. В Грузии же молодое поколение не знает русский, зато легко переходят на английский. И для меня это отличная практика!

Я работаю в проекте «Перелетные дети» с прошлого учебного года. Закончила филфак в Нижегородском университете имени Н.И. Лобачевского. Когда училась там же в магистратуре, преподавала русский язык иностранным студентам на подготовительном факультете. Здесь они проходили обучение и готовились к поступлению в российские ВУЗы. 

Из Нижнего Новгорода я переехала в Подмосковье и, когда искала работу по специальности, откликнулась на вакансию проекта «Перелетные дети». 

***

Конечно, работа с детьми и взрослыми по обучению языку отличается! Взрослые – как правило, заранее мотивированы, а ребенка необходимо заинтересовать. Ребенок будет заниматься только в том случае, если ему интересно. Я всегда стараюсь использовать необычные задания для закрепления нового материала. Интерактив - это определенная разгрузка, он помогает снять языковой барьер, создать дружескую атмосферу. В этом смысле очень многое дают онлайн - платформы. Есть масса площадок с интересными играми, упражнениями! 

***

В прошлом году, когда я начинала работать с «Перелетными детьми», у меня было две группы: дети дошкольного и школьного возраста. С малышами учились читать и писать, а со старшими мы много занимались грамматикой, произношением, орфографией – всем, что необходимо для того, чтобы учиться в российской школе.  

До карантина занятия были только очные. Я работала в библиотеке в Нахабино (это рядом с Красногорском) и в школе в Красногорске. Вела для ребят курсы русского языка два раза в неделю. 

Пока неизвестно, что теперь будет с очными занятиями. Преподаем онлайн, но готовы начать очно, разумеется. В прошлом учебном году, когда ввели карантин, я боялась, что малыши не справятся с онлайн-занятиями, и группа распадется. Но все прошло отлично! Практически все малыши посещали онлайн – уроки – за исключением нескольких человек, у которых дома были технические сложности с компьютером и интернетом. Более того: были ребята, которые очно не могли посещать, зато присоединились к нам онлайн!

Сейчас у меня две детские онлайн – группы, в каждой из них примерно по восемь учеников. Летом занимались со взрослыми, но у многих дети. Родители интересовались, будем ли открывать летом детские группы. Как только появился запрос, начали заниматься с детьми. Готовимся к школе, чтобы смело идти в новый учебный год. 

***

- Мы все знаем слово «рыбак». А что он делает?
- Рыбакает!

 И таких веселых ситуаций у нас много. Это говорит о том, что ребята уже понимают структуру русского языка, пытаются применять аналогии. Конечно, не сразу все получается, но со временем обязательно!

Я ими очень горжусь. Они даже не представляют, какую большую работу совершают. Ведь слова, даже образованные неправильно, рождаются не просто так, а на основе того, что мы раньше изучали, читали и слышали. Радуемся каждому успеху!