Т-С-С...
Результаты опроса, проведенного «Левада-центром»: 14% респондентов сказали, что однозначно поддерживают лозунг «Россия для русских» и 38% заявили, что его неплохо было бы реализовать в разумных пределах.
Что сограждане имеют ввиду под этими словами: выдворение из страны инородцев, исключительные политические права для этнических славян – бог весть. Если называть вещи своими именами - это расизм. Пусть даже «в разумных пределах».
Не берусь разобрать все причины феномена - могу только, как учитель, сказать, что все начинается в школе, в классных комнатах.
Привела мама мальчика из школы, где много «нерусских детей», вот что сказала: нерусские – сплоченные и стоят всегда друг за друга, а наши – каждый сам по себе, не могут сгруппироваться и противостоять; уровень класса низкий, потому что нерусские плохо понимают по-русски.
Давайте разберем по составу это предложение. Тут есть две части: «нерусские группируются» и «уровень низкий».
Группируются – ведут себя как любые люди, оказавшиеся в меньшинстве в чужой для них среде, причем довольно агрессивной. И мы, взрослые, группировались бы, окажись в другой стране, среди людей, говорящих на малопонятном языке и не очень, прямо скажем, дружески настроенных.
Вторая часть высказывания: «уровень класса низкий», потому что приезжие ничего не понимают. Причина беспокойства понятна: какой уж тут уровень, я тоже был бы не рад, наверно, если бы треть детей не понимала, чтó говорит учитель.
Мама об этом рассказывала спокойно и трезво, без фобий. Но ведь всё на грани. И на этой почве запросто могут вырасти всякие дремучие вещи. Детей-инофонов в целом не так уж много: в Москве, к примеру, 6% от всех учеников. Но есть школы, где их – полкласса, и недовольство русских родителей объяснимо, и недовольство нерусских, кстати, – тоже.
И что? Где у нас программы адаптации для недавно приехавших детей? Факультативы для тех, кто плохо говорит по-русски, классы поддержки – для тех, кто совсем не говорит? Ну, не программы – хотя бы разговоры на эту тему? Обсуждение на совещаниях, педсоветах, где еще там?
Разговоры о том, почему их родители вынуждены искать работу в России, из каких республик они приехали, по сколько человек в комнате живут, как работают по ночам, все ли дети мигрантов могут ходить в школу, есть ли у них теплая одежда и обувь, чтобы зимой выйти из дома? Можем ли мы как-то поддержать этих людей – как в годы войны узбеки и казахи приняли и поддержали эвакуированных русских, помочь им определить детей в школу, записаться к врачу, выучить быстрее русский язык?
Т-с-с... Об этом не говорим, потому что если начнем что-то делать для этих детей, то сюда их будут везти еще больше, а этого нам не нужно.
Никто в школах не ведет националистическую пропаганду, нет! Но молчание опасно так же, как и пропаганда. Потому что солидарность, толерантность и умение понять другого – эти качества не растут сами по себе. Обо всем надо говорить, всему надо учить – с первого класса, по несколько часов в неделю, как мы учим таблицу умножения или русскую грамматику. Просто так растет только сорняк вражды и фобии разных видов. Вот и вырос он – половина наших сограждан хотят «России для русских».
Да, приехавшие ребята «группируются» — и местные должны были б как-то сгруппироваться: продумать меры по поддержке детей мигрантов, помочь им быстрее выучить русский язык и адаптироваться в нашей стране. Пока же вся «политика по адаптации» поручена школьным учительницам старой закалки, которые готовы учить всех подряд: и беленьких, и черненьких.
Молчание и отсутствие миграционной политики с системой мер по адаптации приехавших в Россию ребят – почва, на которой легко растет всякая ксенофобия.
Что сограждане имеют ввиду под этими словами: выдворение из страны инородцев, исключительные политические права для этнических славян – бог весть. Если называть вещи своими именами - это расизм. Пусть даже «в разумных пределах».
Не берусь разобрать все причины феномена - могу только, как учитель, сказать, что все начинается в школе, в классных комнатах.
Привела мама мальчика из школы, где много «нерусских детей», вот что сказала: нерусские – сплоченные и стоят всегда друг за друга, а наши – каждый сам по себе, не могут сгруппироваться и противостоять; уровень класса низкий, потому что нерусские плохо понимают по-русски.
Давайте разберем по составу это предложение. Тут есть две части: «нерусские группируются» и «уровень низкий».
Группируются – ведут себя как любые люди, оказавшиеся в меньшинстве в чужой для них среде, причем довольно агрессивной. И мы, взрослые, группировались бы, окажись в другой стране, среди людей, говорящих на малопонятном языке и не очень, прямо скажем, дружески настроенных.
Вторая часть высказывания: «уровень класса низкий», потому что приезжие ничего не понимают. Причина беспокойства понятна: какой уж тут уровень, я тоже был бы не рад, наверно, если бы треть детей не понимала, чтó говорит учитель.
Мама об этом рассказывала спокойно и трезво, без фобий. Но ведь всё на грани. И на этой почве запросто могут вырасти всякие дремучие вещи. Детей-инофонов в целом не так уж много: в Москве, к примеру, 6% от всех учеников. Но есть школы, где их – полкласса, и недовольство русских родителей объяснимо, и недовольство нерусских, кстати, – тоже.
И что? Где у нас программы адаптации для недавно приехавших детей? Факультативы для тех, кто плохо говорит по-русски, классы поддержки – для тех, кто совсем не говорит? Ну, не программы – хотя бы разговоры на эту тему? Обсуждение на совещаниях, педсоветах, где еще там?
Разговоры о том, почему их родители вынуждены искать работу в России, из каких республик они приехали, по сколько человек в комнате живут, как работают по ночам, все ли дети мигрантов могут ходить в школу, есть ли у них теплая одежда и обувь, чтобы зимой выйти из дома? Можем ли мы как-то поддержать этих людей – как в годы войны узбеки и казахи приняли и поддержали эвакуированных русских, помочь им определить детей в школу, записаться к врачу, выучить быстрее русский язык?
Т-с-с... Об этом не говорим, потому что если начнем что-то делать для этих детей, то сюда их будут везти еще больше, а этого нам не нужно.
Никто в школах не ведет националистическую пропаганду, нет! Но молчание опасно так же, как и пропаганда. Потому что солидарность, толерантность и умение понять другого – эти качества не растут сами по себе. Обо всем надо говорить, всему надо учить – с первого класса, по несколько часов в неделю, как мы учим таблицу умножения или русскую грамматику. Просто так растет только сорняк вражды и фобии разных видов. Вот и вырос он – половина наших сограждан хотят «России для русских».
Да, приехавшие ребята «группируются» — и местные должны были б как-то сгруппироваться: продумать меры по поддержке детей мигрантов, помочь им быстрее выучить русский язык и адаптироваться в нашей стране. Пока же вся «политика по адаптации» поручена школьным учительницам старой закалки, которые готовы учить всех подряд: и беленьких, и черненьких.
Молчание и отсутствие миграционной политики с системой мер по адаптации приехавших в Россию ребят – почва, на которой легко растет всякая ксенофобия.
