Благотворительный фонд Абсолют-Помощь

КЛАСС РАБОЧЕЙ МОЛОДЕЖИ


ДЛЯ КОГО?

Это курсы для старшеклассников, которым предстоит сдавать экзамены;  молодых людей, приехавших в Россию работать, а также для родителей наших учеников. 


Старшеклассникам помогаем подготовиться к итоговой школьной аттестации; для молодежи ведем уроки русского языка и других полезных для молодых мигрантов вещей; родителей учим лучше понимать, что их дети говорят по-русски. 


ГДЕ и КОГДА?

По субботам, в Лицее Ковчег. Три группы по 10 человек. 6 занятий в день.  Можем организовать и в других школах, если будет инициатива.


ЧЕМУ УЧИМ?

Студенты выбирают несколько курсов, в зависимости от своих планов и намерений:

Русский, подготовка к ОГЭ

Русский Разговорный

Русский – курс РКИ

Математика -   курс для старшеклассников

Компьютер, пользовательский курс

Английский язык, начальный уровень

ВОСЕМНАДЦАТЬ ПЛЮС

Взрослых тоже учим русскому языку. Всякие ситуации разбираем: как вызвать врача, как познакомиться с девушкой, как добиться выдачи заработной платы в срок. На занятиях весело. Весело, если удается дойти или доехать до школы. Иногда не удается.
Они работают без выходных, по 12 часов, в день и в ночь, к врачам не ходят, лекарств не покупают, в случае травмы – домой. Живут в вагончиках, дачных домиках, в квартирах с двухъярусными кроватями или без кроватей вообще, по пять-шесть человек в комнате. 
Рабочий день мигранта без квалификации – дворника, уборщицы или рабочего супермаркета – от 10 до 12 часов, семь дней в неделю, зарплата – 25 000 рублей. На стройке несколько лучше – 30 000, есть выходной. 
А., 21 год, дворник, готов после рабочего дня выйти на рабочую ночь грузчиком в типографию. 700 рублей за смену в 12 часов. 
Э., 45 лет, дворник, просит, чтобы ему разрешили ночевать в подвале дома: там теплее, чем в дачном домике.
З., 25 лет, уборщица в супермаркете, живет здесь с мужем; дети двух и четырех лет – в Андижане с бабушкой. 
Хасан и Хусейн, братья-близнецы, по 45 лет, из Куляба, Таджикистан. В России – с небольшими перерывами 14 лет; в Кулябе – городе, где стоит российский погранотряд, за что он назван Куляб Московский, – девять детей на две семьи. Дети, которые почти не знают своих отцов. Обыкновенная история. 
А., 19 лет, работал на стройке. Работы почти не было – два дня в неделю. Жить не на что. Дядя заплатил 10 000 рублей, чтобы устроить племянника в супермаркет – мыть туши, 12 часов в день, без выходных. За первый месяц работы получил зарплату 14 000. 
На тех, кто без регистрации, охотится полицейский патруль: до метро не ходи – больно будет. Кто с регистрацией, но без патента, на тех тоже охотятся: пальчики и депортация. А кто с патентом – тех все равно не хотят брать на работу. 
Будучи не в силах изменить ситуацию, мы можем хотя бы быть внимательнее и участливее к этим людям. Ясное дело, что русский язык – это возможность подняться по социальной лестнице, но… есть ли лестница? Вот вопрос.

ПАТРУЛЬ-МАТРУЛЬ

Нелегальных мигрантов у нас нет: все эти люди законно пересекли границу, пройдя паспортный контроль.
Регистрация? Иностранцы, приехавшие в Россию, должны встать на учет в полиции. Дело, казалось бы, нетрудное. Но приехавшим непросто понять, чтó и от кого тут требуется. А русские понимают? 
Им говорят, что, если не выходить за территорию стройки или поселка, их никто не тронет. Однако трогают. Хорошо, если удается договориться на месте, если же нет – снимают шнурки и в СИЗО. Это «административка», имея которую они становятся невъездными в Россию. Раньше была возможность на родине поменять паспорт, сейчас снимают отпечатки пальцев. За административкой следует «депорт» – принудительная депортация из страны. Дожидаться депорта можно несколько месяцев в спецтюрьме. Заключенные там режут себе вены – таковы условия пребывания. 
Большинство иностранных рабочих регистрацию имеют. С ней можно выходить за ограду, но в Истре, вот, отобрали паспорта у ребят, имеющих московскую регистрацию. Сняли пальчики тут же – и депорт из РФ на три года. Каждый второй из нас, коренных, живет, думаю, не по месту регистрации.
Больше прав у тех, кто накопил на патент: может свободно пользоваться общественным транспортом и легально работать – если работодатель захочет разбираться в нюансах оформления на работу и налогообложения иностранных граждан.
Люди трудятся за тридцать тысяч, двадцать отсылая домой, пять – на билет, пять – на еду. Но дело не в этом, многие граждане РФ живут не лучше. На этих людей идет охота, они боятся всего, не выходят за забор. А ведь хочется посмотреть Красную площадь и праздничную, наряженную Москву.
Ильхом, 52 года: «Когда патруль-матруль останавливает, я говорю, что мой отец воевал за эту страну и вернулся домой с раной в голове в два пальца. Отпускают».

АЙ-ЛЮ-ЛЮ БУДЕТ ПОТОМ

Смотрим  «Бриллиантовую руку». Потому что этот фильм они смотрели раньше:  кто на русском, кто на таджикском, кто на узбекском. А еще потому, что смешно! Они смеются в тех же местах, где и русскоязычные старшеклассники. И диалоги – простые, прям как из учебника русского языка:
А не будут брать?
Не будут брать, отключим газ.
Смех в классе.
Первый просмотр – просто смотрим, с паузами, чтобы поговорить. Кто это? Что сделал? Что сказал? Не все слова схватываются на слух, но надо рассказать, чтó видишь на экране. Говорить совсем не страшно: фильм смешной. Студенты имеют всё же словарный запас: десять лет школы и практика на рабочем месте.
Второй просмотр – со сценарием в руках. Читать по-русски могут. Но понимают не всё, конечно: русских книг они не читают. Этот сценарий – почти азбука, книга для первого чтения, очень веселая.
Отрабатываем произношение, технику чтения, так сказать. 
– Взять слово – это как на базаре купить что-то.
 – А-а… понятно.
Взять активно – не просто знать перевод слова, но и встроить его в речь: придумать ситуации, в которых оно, слово, может быть использовано.
Третий подход к фильму – игра. Играем! Снимаем свою версию фильма, разучив предварительно диалоги. Ремейк «Бриллиантовой руки». Они смеются и играют как дети.
Это не единственный фильм, который может быть учебником русского языка. «Кавказская пленница», «Операция "Ы"»: Шурик – самый узнаваемый персонаж на постсоветском пространстве.
Такой вот разговорный тренинг. А грамматика и системный подход к изучению? Ай-лю-лю будет потом. 
И вдруг…
– Рустам, где тут у тебя молитва читать можно? Пандж соат (пять часов – тадж.), нам молитва читать нужно. 
– Какая молитва читать!.. – далее следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений. Запер на ключ в своем кабинете на десять минут. Теперь это намоленое место. Для тех, кто вздрогнул, уточню: речь идет о мужчинах тридцати – сорока лет. После уроков было, пандж соат, ученики все уже разошлись. 
А если бы православный попросил уединиться в углу, чтобы прочитать акафист? Или буддист – Алмазную сутру? ? Из внешних проявлений мусульманской религиозности что нас смущает? Намаз, женский платок, халяльная еда? Кто-то читает молитву, кто-то не читает. И то, и другое вызывает уважение. Понимание, по крайней мере. И., житель Самарканда, рассказывает, что сосед по московской квартире корит его постоянно за то, что он не молится как положено. На что И. отвечает со ссылкой на Пророка: «В Коране сказано, что можно только три раза укорять не совершающего намаз, зачем это говоришь каждый день?»

Наверх