МЫ ОЧЕНЬ НАДЕЕМСЯ, ЧТО БУДЕМ ЖИТЬ В РОССИИ ДОЛГО
Журналист Виктория Ивлева взяла интервью у женщины из Афганистана, изучающей русский язык в нашей школе для Перелетных детей.
На экране зум-конференции – пять женщин. Одна из них – Мария Матвеева, она учитель русского языка проекта «Перелетные Дети», а остальных, три из которых в платках, зовут диковинными именами: Мажида, Шугла, Суха и Анита. Это студентки Марии, женщины из Афганистана и Сирии. Идет урок русского языка. Занятия бесплатные.
Учитель говорит:
- Сейчас на экране будут слайды, и мы начнем работать. Повторяем по картинкам, как правильно сказать?
Изучают очень сложный материал – род и число имен существительных.
И в самом деле, ну вот как объяснить, почему тетрадь – она, словарь – он, а ножницы – множественное число, даже если одни?
Урок продолжается сорок пять минут, женщины очень стараются, вот просто видно, как стараются, повторяют все за учителем, не отвлекаясь.
После урока одна из них говорит:
- Я все запомнила. Уроки были очень интересные!
Ее зовут Мажида, она из Афганистана. Я звоню Мажиде вечером, и она рассказывает немного о себе и своей судьбе.
По-русски Мажида говорит с ошибками, но почти без акцента:
- Мне двадцать семь лет, десять из них я живу в России, надеюсь, наконец, получить статус беженца. У меня двое детей, дочка Нажма, она закончила первый класс, и сын Амир, вот сейчас в сентябре он идет в школу. Из Афганистана – мы жили в Кабуле – моя семья переехала в Иран, когда мне было три года. Экономически в Афганистане было очень тяжело. И еще было страшно из-за войны с талибами.
Другая война – с СССР – закончилась за четыре года до рождения Мажиды, и на мой вопрос про «шурави» - так в Афганистане называли советских солдат, от арабского шура, что в переводе значит «совет» - она долго думает, а потом вспоминает, что так говорили бабушка и дедушка.
- В Иране мы прожили четырнадцать нет, там я училась в школе. Семья моего мужа тоже из Ирана, но я его не знала. Увидела только на фотографии в телефоне, когда родители показали. Они решили, что он будет моим мужем, и не выйти за него было нельзя. Я сама это не решаю. Он мой муж. Никогда меня не бьет. Мы любим друг друга. Поженились мы в России, и в России родились дети. Муж мой работает на рынке «Садовод». Он печет дома торты, хлеб и пирожки и продает это афганцам, которые на рынке торгуют. Когда начался коронавирус, рынок закрыли, и нам помогала выжить организация «Гражданское содействие», они приносили продукты, кормили нас. Рынок открыли, но мало кто теперь покупает у мужа поесть. Последние два месяца мы не платим за квартиру, потому что нечем, но хозяйка сказала, что подождет, она понимает ситуацию. Нам очень трудно, но в Афганистан мы не поедем, там опасно, а в России для нас трудно, но не опасно и не страшно.
Когда мы только приехали, я училась шесть месяцев на курсах УВКБ ООН, бесплатно. Русских подруг у меня нет, только соседки на скамейке около дома, они мне и сказали, иди, учи русский.
Дети мои говорят одинаково хорошо и на дари, и по-русски. Я так хорошо не буду, конечно. Мы очень надеемся, что будем жить в России долго, поэтому я и учу ваш язык.
